Рецензия на книгу: Света Литвак. «Один цветок». Серия 32 полосы, Ростовского регионального отделения Союза российских писателей. - «НЮАНС», Таганрог 2010.

Купи мне sexy milfs это или то
Дай в руки то, что сам gay fuck возьмешь
И я поеду хоть celebrity porn куда
Под именем мадам Никто

(С.Литвак)

Ностальгия. Меланхолия. Вот чувства, которые в «наше время» обязательно вызывает зрелище очередной книги. Ведь книга, будь она даже так тонка и узка, как Один, изданный в Таганроге, Цветок, всей своей физикой (переплет, скрепки, неукоснительная пагинация, заглавие, не говоря уж об имени и даже фото автора) настаивает на своем мнимом единстве, напоминая нам о потерянном рае всех и всяческих цельностей, той невинности, когда смыслы казались непоколебимыми, а смерть автора еще не состоялась.

Сумерки кумиров, к Bbw Porn ак известно, естественным образом привели к сумеркам Человека, а Uebermensch  заставляет себя ждать. Смерть богов обернулась реализмом, он – крахом идеологий, а последний стал причиной неизлечимой, похоже, меланхолии. Сумеречное сознание, отрефлектировав свою ложность, и, став, по Слоттердайку, «правильным ложным сознанием», отнюдь при этом не облегчило своей участи. Наступила эпоха «Как бы». Социальные, классовые, гендерные и прочие идентичности , суверенное и самопрозрачное Я, тело, субъект и объект, истина и смысл, – все на поверку оказалось сфабрикованным результатом социальной муштры, следствием игры анонимных сил власти и знания, знания, которое – сила. Эта сила лепит, формует, кромсает, снова сшивает, коцептуализирует, конвенциализирует. Индивид вдруг осознает себя скроенным по лекалам, в призводстве которых он не принимал никакого участия. Цинизм, как пишет тот же Петер Слоттердайк, стал главной краской эпохи.

Эта новая рефлексия, как легко догадаться, больно ударила по так называемому художественному сознанию, которое от века тешило себя иллюзией суверенности. Что делать лирическому поэту, когда любое выступление от первого лица вызывает подозрение, а то и скептическую ухмылку? Что делать с тщеславным самолюбованим Творца, которого нет? Кто и чем здесь любуется? Где то зеркало, в котором поэт узрит свою неискаженную сущность, еще не ставшую gay pics Кем-то, где найдет ту доконцептуальную пустоту, откуда скажет свое (или уже ничье?) неангажированное Слово. Слово, в котором заговорит сам Космос? Куда деваться Транслятору Смыслов, которых нет?

А что делать нам, женщинам? Которые еще и поэты? Ведь говорить от имени так называемой «женскости» в эпоху всепроникающего цинизма – значит лишь лгать. Более essay writing service того, настаивать на женскости значит занять охранительную, если не реакционную позицию по отношению к властным таксономиям. Этим градуированным таблицам, не оставляющим места для свободного дыхания.

Иные критики не упускают случая сказать о некоей специфической «женскости» творчества Светы Литвак. Отсюда, из Берна, все кажется намного сложнее. Сказать о «женскости» - значит не сказать ничего.

Света Литвак – не из тех художников, которые лишь подтверждают. Она играет по своим правилам. Ее инстинктивный нонконформизм, помноженный на естественный, Шопегауэровского толка, пессимизм, породил благоухающий цветник, где растут цветы, которым не место в ботанических определителях. У них, этих цветов, нет имени. Они называют себя сами, или никак не называют, если не захотят. Но это не цветы зла. Это цветы, переливающиеся всеми оттенками перламутра. Перламутровая палитра.

Слишком хорошо осознавая утопичность любых поэтических претензий, gay porn Света безраздельно отдалась ни к чему не обязывающим играм со звуком и цветом. Язык на ее стороне. И, уже независимо от воли автора, выстраивает в сознании читателя новые и новые, все более прекрасные, воздушные замки эфемерных смыслов.

Стихи в сборнике не датированы. С одной стороны, это косвенно работает на идею единства. Ведь если «всерьез» говорят об «авторе», неизбежно отвергают опасную идею шизофреничности творчества. Есть, говорят нам иные умники, что остается неизменным в ходе художественной эволюции. Некий стержень, психосоматическая идентичность. Что с ней, этой идентичностью, делать, и в чем ее непреходящая ценность diflucan online – не объясняется.

С другой стороны, читатель, освобожденный от цифр, готов читать книгу как бы насквозь, как некий поток, где турбулентности сменяются заводями, а штиль тайфунами. Несомый этим потоком, благодарный читатель, возможно, ненадолго взглянет в porn cartoon лицо тому Ничто, где и ждет его Великая Утопия.

- buy priligy Вивиан Келленбергер
Берн, 21.10.2010

< Prev		Next >