В последнее время чепок на Октябрьской стал самым популярным местом, типа выпить и поговорить по душам. Там дешевле, чем где-то, включая трактир «Ы». А мелкое заведение на Докучаева убрали и на его месте открыли относительно дорогое Кафе. Вот поэтому все нормальные люди и переместились на Октябрьскую.
А рядом там, на лавках, напротив Дома учителя, вечно сидят сильно пьющие мужики с кривыми мордами. Это место у них называется «дворня». Чужих тут не любят, сразу гонят прочь или, если попадаются упёртые, пиздят прямо на месте. Зато своим завсегда помогут и не дадут умереть от жажды. И среди них частенько мелькает Наташка Смерть. Готичная и резкая, как всегда. «Смерть не страша, с ней встречались не раз мы в степи, вот и теперь она надо мной кружится», - напевает для храбрости Володя Граф, который в своё время отторчал двенадцать лет за убийство, увидев Наташку издалека, как она не идёт по Октябрьской, а прям летит. Налетает на пацанов и начинает их бомбить. Даже бывшие зеки её побаивается. Она же моментально начинает кого-то из старых урок раскручивать для начала на портвешок.
Там ещё Макс рисуется, в чепке и на лавках. Я ж не знал, что он такой дурак. Раз приглашаю его к себе домой выпить вотки. Он сам покупает две бутылки правильной и какую-то там закусь. Апельсины даже и бананы, как щас помню. Ну, идём, всё ништяк. Приходим. Только половину бутылки выпили, Макс как заорёт: «Мне, Алик, выйти надо!» Ну, выходи, говорю, дверь открыта. А он не в дверь, а в окно кинулся. Ладно, не высоко, второй этаж. Все потом говорили, что пусть бы прыгал, нихуя б ему не было, тем более пьяный, а бухим везёт в таких случаях. Только ну её нахуй, я потом Греку и Смерти объясняю, когда мы по Заполке набегались, а спирта так нигде и не купили. Да и хуй с ним, и хорошо, потому что от него потом отход я ебал, летом, сука, чуть не сдох. Наташка ещё в арафатке, как шахидка в натуре. Ей похую, у неё ж цероз печени, всё равно помирать через пол года. Надо было этим пидарасам, которые таким спиртом торгуют, от которого люди мрут, тратилу хуйнуть зачуток. Да и всю эту Заполку паходу надо вабще уничтожить из огнемёта с её бараками и теми уродами, которые там проживают.
Я им объясняю, когда мы всё ж выпили нормальной вотки за Грекову сотню, которую ему пришлось дома у мамки пиздить. Ну, вмазали, и я им говорю: нахуй мне это надо? Макс стоит на скользком карнизе, внизу голимый лёд, а над ним огромная сосулька. А он растопырил ноги и замер. Да ещё лыбится придурок. Я кричу: не двигайся! Тут ещё соседка прибежала пьяная, кричит: да пусть он прыгает, урод! Он пьяный, ему ничего не будет. Бухим вабще везёт. Но мне это не нужно, говорю, вдруг убьётся, объясняй потом тупорылым ментам что к чему. Мне этих проблем не надо нихуя. Я щас хочу тихо попить, поговорить с нормальными людьми. Только где они есть нормальные?
Вот Клюгер раз тоже пришёл с портвешком «Эрик» из магазина для бедных «Дырка». Ну, выпили восемь штук, закуски нихуя нет. Я отрубился, а этот барбос… Короче, просыпаюсь ночью поссать, вижу, как в кино, Клюгер сидит на полу и кидает нож в стенку над моей головой. Вот же еблан хуев. А если б…
Или Тоша тоже молодец. Тот, наоборот, в отличие от Макса, нет чтоб в дверь входить, так он постоянно в окно лезет через козырёк над крыльцом и обязательно чегонить на кухне расхуярит. Сцука! Скалолаз ёбаный. Вон иди на Заполку, ёбни денатурата и по крепости лазий, может, ёбанёшься када с концами.
Короче, Смерть с Греком поебались, я поспал, Грек как-то утром свалил по-тихому, я лёг к Смерти. А, да, она уже встать не могла, потому что когда пошла ночью поссать, на неё в темноте что-то ёбнулось типа шкафа и перебило ногу. То есть, ступня у неё или как там эта часть ноги называется внизу, вся распухла: Смерть, блять, встать, не может. У неё, конечно, паходу измена и прочая хуйня. Кричит… Вернее, хрипит, кричать уже не может, что батя (он у неё полковник и врач психиатр при тюрьме) теперь точно в дурку упрячет надолго. Вабще ей очень хуёво. Хочется кифира, томатного сока и пива Жигулёвского три литра.
Да у неё судьбина такая: Смерть постоянно то с разбитым еблищем, то со сломанными конечностями. И один хуй на дворне рисуется и бухает на халяву. Мужики там добрые, поют пока. Последнее время стала к Убийце захаживать ночью. Он там заебись рядышком в Чуриловском переулке живёт. Убийца, если кто знает, любил когда-то одну девку. Звали Графиня, потому что она любила, как подопьёт, пиздеть про своих титулованных предков. И вот эта чувиха (царство ей небесное) Убийце как-то раз изменила (это ещё до того как она начала путанить в мотеле). А тот приехал к ней в Ельню и поджог её дом. Она его посадила, канешна. Только братан убийцын из Кёнига продал свою Тайоту, Убийцу из тюрьмы выкупил и сделал ему шизофрению. Теперь Убийце заебись: он нигде не работает и пенсию получает. Так Смерть, сучка, повадилась к нему ночью заходить, когда он при бабле. И не прогонишь её никак. Кричит: у меня цероз печени, мне пиздец скоро. Бьёт на жалость, и Убийца тратит на неё всю свою жалкую пенсию.
Да, ладно хуй бы с ней. Я про Макса начал рассказывать. Мы с ним в чепке посидели сперва. У него бабло было. Он щас с Греком в Москве подрабатывает. Не слабо там капусту рубят. Короче, не помню, что там за хуйня произошла на ёбаной Октябрьской. Сначала мы со Стасом сидели, музыкантом, и его дружком. Такой бледный в чёрном пальто. Пиздели всё про музон, буддизм и похуизм. Потом эта старушка, бывшая поэтесса, подошла, которая там между столов ходит. Станет так у gay sex стола и молчит, только улыбается. Ну, мужики не поймут сначала. Думают, может, ей денег надо. Некоторые подают. А она ждёт, пока они отвлекутся своими разговорами, и – раз, хватает, что у них там недопито. Ну, не пиздить же её. Гонят, конечно, только она один хуй возвращается и стоит с идиотской улыбкой на сморщенной роже.
А да, вспомнил. Потом этот придурок Митяй нарисовался. Я его не знал раньше. Стасов дружок. Стоит на другой стороне стола и на меня зырит. Потом начинает наезжать: мол, я тут лишний. Я сижу спокойно, только улыбаюсь. Мне такие лохи похуй. Пусть попробует только тронуть, тут же в этом грязном чепке ляжет. А Митяй покричал, покричал и брык навзничь. Сам, без моей помощи. Лежит и лежит. Да тут такое часто случается. Люди уже не обращают внимания, проходят, стараются только по возможности не наступить. Потом всё-таки кто-то Митяя домой потащил.
Да хуй с ним, с Максом, он после, как мы с соседкой его с карниза сняли, раздейтый, похую мороз, побежал куда-то. (Потом я его встречаю на дворне, он говорит, что к своей тёлке в одной рубашке заскочил). А вот что со Смертью делать? На телефоне денег ноль, бате её никак не позвонишь. И бабла нет вабще. Смерть лежит, даже поссать сходить не может. Принёс ей тазик. Думаю: может, пока она встать не может приглашать сюда с улицы прохожих мужиков, чтоб они за какие-то деньги её ебали. Быстро наварили бы на бутылку того же спирта на Заполке, чтоб она пропала с концами. А потом и домой бы Смерть отправили на тачке в лучшем виде родакам сдаваться.
Снял я однажды очень волосатую шкуру. И пизда у неё тоже не short term loans бритая оказалось, что радует ахуенно, патамушта надоели уже впритык бритые пелотки. Баба ебаться хочет, спасу нет, но тащить её некуда – ко мне далеко, а у неё дома родоки охуевать начнут. Короче, всю ночь на лавке у её дома занимались любовью, и она ещё жрачки с хаты припёрла к нашей водке. Щас жара стоит невъебенная, даже ночи тёплые.
Утром решили за грибами поехать в деревню Упокой. Там по слухам их хоть жопой ешь. Хоть косой коси. Ну, двинули на великах за окружную, в сторону Самострелова. Дарога там яибу – рытвины да ухабы, но мы на колёсах ехали, и поэтому всё похуй.
Припиздили, а там, как закон подлости, дождь зарядил. И, по-видимому, надолго. Что делать? Тормознулись у местного директора школы имени Красина. Что за хуй такой этот Красин? А хуй его знает. У нас тут вабще многим мудагам памятников понаставили, хер проссышь. Дело не в етим. Забухали мы у Палыча канкретна, мама не горюй. Директор бывший матрос оказался. Как оденет пару стаканов водяры, сразу песню петь начинает:
За друга гото cartoon porn в я хоть в море,
Но только с воды меня рвёт.
Пропоёт куплетик и брык с копыт. Долго потом отдыхает. Хуле каникулы в школе и вротебать. А нам скучно. У него телек чёрно-белый еле чевотам показывает и больше нахуй заняться молодёжи нечем. Есть гитара, но я не играю. Бухаем, короче, со шкурой в два жала и поебать на всё. Она походу раздевается, и тут я вижу, что всё тело у девки в синяках канкретна. Что с табой, блять, такое, спрашиваю у шалавы. Отвечает, что её, мол, контора прихватила, шьют, суки, экстрмимизм и брутальный секс. Ахуетьневстать. А синяя, потому что на мотоцикле с одним ебанатом ехали и врезались прямо в Камаз, который пёр с горки на ахуенной скорости. Парня сразу в морг, а ей нихуя, только побилась сильно. Если б контора ёбаная моск не ебала нащёт этога эксстрминизма, жить можно. Жизнь-то вабще прекрасна, особенно когда есть бухло и колёса.
Дождь всё teen celebrity porn хуярил, а мы бухали. Палыч иногда очухивался и тоже выпивал, а потом затягивал свою коронную:
За друга готов я хоть в море…
Ему, бедолаге, тоже не повезло в этой блядской жизни. Жена из дома выгнали, когда они жили ещё в Туманово, вот и пошёл Палыч скитаться по всей нашей области. Каким-то образом попал сюды и осёл временно. А что, в Упокое заебись, тихо тут и выпить есть с кем. Учитель труда приходит, Петрович, и кочегар весь чумазый, Трифаныч. Компания тоже.
Дождь никак не прекращался хоть ты обосрись. Мы со шкурой аж заскучали. Бухать и ебаться тоже уже надоело, хотелось пойти грибков посбирать. Хорошо хоть карты нашли, начали играть в дурака на раздевание. Отвлеклись малость. А iphone porn дождь хуярил яибу.
Пока бухали, там в Упокое происшествие случилось. Один дедок, сосед Палыча, психанул канкретна. Жена и дочка, обе алкоголички конченные, регулярно отбирали у него пенсию и тотчас пропивали вчистую. Он уже куда только деньги не прятал, даже в штаны ховал, и то эти стервы находили и забирали прям в наглую. Ну, он терпел, бля, терпел и не выдержал, психанул реальна. Схватил топор, и жену adult anime сразу порешил, а у дочки, Любочки, отрубил ухо. Приходит потом к другу своему, кузнецу Власу, и говорит:
- Ну, я ж своих засек всё-таки, Влас.
Там пиздец что вабще творилось в этом ёбаном Упокое, как нам порассказали местные забулдыги, только не хочется об этом даже пиздеть.
Потом Палыч пропал. Нет и нет человека. Хотели уже идти в лес искать его в сапогах и куфайках, но тут объявился хозяин. Бледный такой, трясётся и молчит насмерть. Так и эдак пытали его со шкурой – не колется ни хуя мариман бывший. Сидит и тупо смотрит свой чёрно-белый телик. Шкура моя, наконец, ему говорит:
- Палыч, настрой ты телевизор, ни хуя же не видно, что там показывают.
А он молчал, молчал, да вдруг как закричит:
- А суки-бляди, заебали ёбаные буржуи!
И как кинется с молотком к телику. Расхуячил его весь моментально. И после этого начал каяться. Рассказал, что пропадал трое суток на железной дороге, и в оконцовке пустил-таки под откос скорый буржуйский поезд. А нехуй им ездить, пидорасам, раз тут вся деревня вымирает и уже скоро словом обмолвиться будет не с кем.
Ну, надо выпить, конечно. Что ещё делать раз дождь зарядил, по-видимому, надолго. Я велики наши продал местному механику, Захырычу. Ку porn cartoon пили бутылок двенадцать вина и пили так, что Палыч опять ахуел и пошёл палить деревню эту Упокой, потому что всё равно тут жизни никакой нет. Но из-за сильного дождя поджечь ему удалось только один талалаивский древний домик с соломенной крышей. Старухи и колдыри, какие ещё там, в Упокое, жили, собрались поглазеть на пожар. Талалай среди них стоит убитый горем. И вдруг вспомнил мужик, что у него в хате полтос в диване спрятан. Метнулся в дом и уже больше оттуда не вышел.
Тут мы со шкурой решили, что этот дождь essay writing service никогда не кончится, не судьба нам, значит, грибков собрать, и попёрли домой пешком через Самострелово по непролазной грязи.
Май начинался просто катастрофически. Во-первых, закрыли два наши культовые дешёвые заведения – трактир «Ы» возле Блони и «Чепок» на Октябрьской. Там всегда, если на мели, можно было выпить – центровые маргиналы-то пока не все вымерли, да и новое племя подрастает – Немой, Димидрол, Митяй, Михна и др. А тут, блять, ёбаная система всю тусу разрушила разом. Знают куда бить, черти. По самому больному. Теперь хоть подыхай с бадунища, некуда податься, чтоб хмельнуться наскороту.
Одновременно, правда, появился дешёвый портвешок в Лаваше и Дырке всего за 29 рублей. Но опять-таки пить его негде, только во дворах или animated porn на Тропе Хошимина. А это экстрим, русская рулетка, потому что менты могут появиться в любую минуту, а может и проскочить у нас, если повезёт. Ваще, думаю, система специально наши любимые заведения закрыла и выкинула в продажу этот блятский портвешок, от которого многих конкретно глючит.( К примеру центровая девочка Саша намедни вмазала пять портвешков и на пнях за Чайником беседовала как бы с каким-то тёмным народом, который потом куда-то таинственно исчез). А ей, системе блядской, двойная выхода, падле: вино быстро раскупается, и менты ловят пьющих на природе да берут с них штрафы. Двойной навар получается. Вот же гады.
Ну, набрали мы портвешка да ещё две сосиски взяли на всю толпу, человек десять, и попёрли во двор всей эпопеей прямо на Б. Советской. Думаем, сегодня ж праздник как никак первомай, не должны урядники слишком уж борзеть. Пьём, смеёмся, прикалываемся, истории всякие рассказываем. Давно ж не виделись. Как плохая погода стоит, уже никуда не сходишь, все наши точки перекрыты. Вот же бляди!
Оказывается, Абдурашид сгорел у себя дома. Ну, как обычно, заснул с сигаретой и пиздец. Задохнулся угарным газом. А ведь не пил человек месяца два, всё в казино ходил, думал, что повезёт. Да только хуй там. Савик утонул в Днепре обдолбанный. Там вабще в том месте где мы купаемся всей эпопеей юры какие-то нехорошие и ключевая вода, от которой сводит ноги и парализует мозг. Потом ещё Морячок рассказал, что Виноград совсем плохой после реанимации едва-едва до ближайшей от дома мурлычки доходит и в центре уже не рисуется. У него два или три инфаркта и желудка считай нет нихуя, всё вырезали. Как-то по осени ещё с ним на Тропе Хошимина бухали, он стакан выпил – как начило его чистить прямо жельчью жёлтой. А ведь сам Виноград бывший врач. Кажись, уролог. Помню, раньше, когда надо было хмельнуться все к нему пёрли всей эпопеей. Он лепила толковый был, ему больные часто бухло дарили. У него там, в шкапчике, дорогие напитки стояли – коньяк, виски, джин, даже текила. Он не жалел, если кто подыхал на отходняке. Виноград, он прикольный. Однажды, рассказывал, надумал под капельницу нырнуть, потому что кумарило его яибу, и давление прыгало за всю беду. Ну, лежит у знакомого врача под капельнецей и так ему заебись стало, что решил он хлебануть. Тогда вылазит спод капельницы и бежит до ближайшего продовольственного. Покупает какое-то винишко, одевает бутылку из горла и опять прыгает под капельницу. И так ему стало ещё больше заибмись, что ващепиздец всему. У Винограда только одна привычка была плохая. Он когда мы выпивали, просил сразу ему полный стакан наливать. Некоторые пацаны обижались и чуть ли рожу ему не били, потому что нахуя же – все пьют по половинке, а Винограду надо сразу полный завинтить. Он же выпьет бывало тупо и на автопилоте канает прямо домой в своей Кисель.
Ещё кто-то рассказал, как Морской пошёл ночью за бухлом в ларёк и ево там грохнули какие-то отморозки. Типичный, кстати, случай. Морской он чувак известный был. Вечно в баре «Русский чай» за стойкой каконить лоха раскручивал. Как щас блять ево помню. Сидит такой прикинутый и залётного клиента раскалывает на вотчонку, а нам, кентам, подмигивает и хитро улыбается. А Клюв уже совсем никакой стал, Сашка Убийца говорит, тень от Клюва одна осталась и пьёт, не выходя из дома, напару со своей сеструхой, у которой уже цероз в последней стадии. Вот Лясин один, кажись, щас в завязке. Кто-то его даже на базаре видел, как он какую-то вещь себе покупал. Он, cartoon porn pics Лясин, всё ж мужик неплохой. Конечно, он постоянно, как увидит кого, деньги просит или хоть сигарету на крайняк, но однажды сижу я на Блони и чуть жив – вдруг рисуется относительно трезвый Лясин и говорит: Алик, ты болеешь что ль, так на тебе сотню. Я удивился: откуда у Лясина деньги? А он говорит: ну, я ж тоже иногда халтурю. Бывает.
Короче, посидели мы так во дворе на Б. Советской средь бела дня всей эпопеей на виду у всех жильцов и проходящих мимо чистых граждан, и никакие менты нас не тронули, а потом и пошли в разные стороны, кто как мог. Кто винтами, кто прямиком до хаты, кто нарогах, а кто и потихоньку. Еби систему, одним словом, как написано где-то на стенке.
| < Prev | Next > |
|---|