Сайт журнала "Слова"

Рецензия на книгу: Бычков А. Нано и порно. - М.: Гелеос, 2009. - 288 с.

"Много тирсоносцев, да essay writer мало вакхантов"
- Платон, «Диалоги».

«Нано и порно» - девятая книга Андрея Бычкова (если верить википедии). Подобно Виктору Ерофееву, в романе «Пять рек жизни» порвавшему со старой традицией «путевых заметок» Радищева и Соллогуба и связавшему атмосферу странствия с «проклятыми русскими вопросами», Андрей Бычков пишет свою «книгу сказочных путешествий», однако, в его произведении баланс явно смещен в сторону путешествия духа, что вообще ближе к поколению 50-летних, чем молодых: странствие духовное поглощает и преодолевает материальное перемещение в пространстве.

Главный герой романа, московский интеллигент Алексей Петрович Осинин, олицетворяет в каком-то смысле дух начала 2010-х годов: за плечами героя и обучение на философском факультете МГУ (то, что обещало стать блестящей карьерой партийного функционера, на деле обернулось жалкими буднями полубезработного «хуилера»), и кризисные 90-е (не принесшие ни малинового пиджака, ни депутатского значка), и  полные иллюзий нулевые (когда Россия так и не «встала с колен»). Он истощен, лишен энергии – духовной и физической, но не лишен всепоглощающих амбиций. По воле автора, ему предначертано полное духовное перерождение и даже путешествие к центру земли, которое, впрочем, не требует физического пересечения центра Москвы. В книге, правда, описывается некое путешествие в Индию,  но здесь сновидческая атмосфера стиля романа становится настолько концентрированной, что невольно убеждаешься в том, что никакой Индии не существует, а за пределами Садового кольца, или, в крайнем случае, МКАДа, клубится пустота.

Писатель ставит в центр своего повествования неожиданного персонажа – абсолютная человеческая несостоятельность Осинина не укладывается в привычную оппозицию героя и анти-героя, а потому и сам роман делает шаг в сторону относительно формы и содержания классического русского романа. Это заставляет нас внимательнее всмотреться в «маршрут» «Нано и порно», ведь у Осинина нет внутренних мотиваций к действию, и «история», рассказанная писателем, разворачивается в большей степени благодаря событийности, настигающей героя извне, чем из-за его мыслей, чувств, характера.

Мир Осинина вращается вокруг неподвижной точки – шпиля МГУ («острый шпиль, заточка будущего царства»), на вершине которого «в пронзительно голубом небе раскрывается черная звезда» - двоящаяся аллюзия на Вифлеемскую и кремлевскую звезду. Космос московского интеллигента Осинина жестко центрирован и предопределен черной звездой и шпилем, своеобразным омфалом, от которого «герой» не в силах оторваться. Но Осинин еще и избранный, он вхож в центр, где находится его «помощник», ангел хранитель, психоаналитик Альберт Рафаилович, который всячески заботится о нем, подталкивая ко второму, «правильному» рождению. После сеансов у Альберта Рафаиловича, Осинин ощущает в себе «могучую силу, что способна раздолбать на хуй весь мир» («из аудитории Алексей Петрович вышел со страшным и великолепным лицом»). В судорогах мнимого всемогущества Осинин жаждет «свернуть этот шпиль, отодрать с корнем звезду от него и захуячить ее куда-нибудь подальше! Самовольно отодрать ее, сука. Украсть и спиздить. Да, именно спиздить! И раз спиздил-то ее он, Алексей Петрович Осинин, так, значит, и звезда эта, теперь его, Алексея Петровича Осинина!». Становой хребет личности Осинина – тяга ко всемогуществу, желание прикарманить (кремлевскую?) звезду, «чтобы светила им всем с высоты моей! [курсив А. Бычкова]». В этой горячечной риторике, в запредельном раздувании эго явственно различима трагическая нотка «Нано и порно»: Осинин обречен на провал, в его воинственных, фрагментированных hot lesbian porn воплях проступает мука человека, распятого на кресте существования. «Осколочный» язык романа подчеркивает это, прибавляет к каждой фразе подспудное ощущение неутолимой жажды (власти?), невыносимых мук (тщеславия?).

Призрак грядущего краха становится более плотным, когда Осинин убеждается, что психоанализ бессилен: мощь, даруемая им, неподлинна, быстро иссякает, насыщает героя лишь на короткое время… и даже усы у психоаналитика накладные. Осинин вдруг осознает себя в ложном центре (МГУ), под властью лжеангела (т.е. демона). У ангела отлетают усы (крылья), обнажается пустота мертвого лица, и Осинин нападает на  «учителя жизни», дает ему по причинному месту. Так происходит двойной разрыв: с центром Москвы и с всесильным  ангелом, наделяющим ложным  всемогуществом лишь на краткий миг. И этот отчаянный бунт против мира, не способного заполнить внутреннюю пустоту Осинина, знаменует начало поиска нового, «подлинного» центра вселенной, новой картины мира. Как и рождение клиента в психоанализе, такое путешествие не связанно с подлинным разрывом и подлинным странствием, оно умозрительно, воображаемо, основано на чистой фантазии в той её непродуктивной форме, которую так любят отечественные психологи, помещая «воображение» в один из разделов общей психологии. Самостоятельное, пост-психоаналитическое, путешествие лирического героя начинается буднично. «Жизнь» Алексея Осинина исподволь, незаметно трансформируется в житие: герой, по воле автора, превращается в бога. Мечтая овладеть бытием, Осинин пытается превзойти свое слишком человеческое (читай, слабое) начало. В этой точке повествования скрытый конфликт пустого человека и переполненного бытия становится явным, несмотря на то, что судьбоносные изменения происходят за куцым занавесом, сотканным из забот и страхов маленького, испуганного человека (болезни, импотенция, неприкаянность, жена). Путешествие и богочеловеческая трансформация начинается, как и положено в житийной литературе, со страданий: посещение уролога, грозный диагноз и мерзкая операция на «главном месте», через которую должен пройти Осинин.

Так, в шелухе повседневности, первая часть романа подготавливает явление второй. Между ними неожиданно вклинивается небольшое, но очень любопытное «интермеццо», фрагмент книги самого Алексей Петровича Осинина, описывающий похождения бога Диониса в современной Москве, поскитавшись немного по московским театрам, бог приходит к следующим выводам: «Есть русский фашизм, есть еврейский, есть также и фашизм калмыцких мальчиков и фашизм котов». Заканчивается интермеццо емкими заповедями. Это цепь взаимосвязанных утверждений, в конце концов приводящих читателя к тому, что Дионис и есть «звездный русский хуй», short term loans или, проще говоря, «звездохуй» (он же, по совместительству Алексей Петрович Осинин).

Восхождение в плотные метафизические слои, описанное во второй части романа, заканчивается путешествием в Индию, к центру земли, омфалу, ядру.  После страданий, жертвенности, путешествий и перевоплощенный Дионис – Осинин, заново рождается под землей, в метро, где-то в пределах кольцевой линии, на салатовой ветке, от смертной женщины (см. рождение Диониса от Семелы), от собственной жены. Герой романа так и не покинул своего омфала – напротив, второе рождение состоялось ещё ближе к центру Москвы, чем первое. В этом смещении и состоит сущность трагедии Осинина: отчаянное желание обрести новый жизненный центр ещё крепче привязывает к старому. Экстаз божественного прихода обернулся пошлым воодушевлением и не менее пошлым фантазмом о всемогуществе и полном перерождении. Осинин, не сумевший «спиздить звезду» на поверхности, не сможет стырить её и в подземелье (андеграунд), потому что звезд там нет, а есть имитация поверхности, ложь имперского блеска, мертвое отражение несуществующей, cartoon porn канувшей в Лету, эпохи, роскошно декорированные станции – зазеркалье, подземные жилища хтонических богов, принимающих каждый день обезличенные тОлпы смертельно усталых людей, которых Харон перевозит из ниоткуда в никуда. В этом подземном, застывшем, неизменном пространстве заканчивается власть Диониса, бога экстаза, творчества, свободы, вина, театра, здесь властвуют иные боги. Переродиться в подобном месте - значит вести жизнь полную лишений, жизнь, в которой постоянно присутствует боль и смерть, жизнь без всякой надежды, существование, состоящее из подлинных страданий. Здесь утрачиваются привычные ориентиры (жена, дом, родители, друзья), эти смыслы просто не работают, потому что «рожденные в метро» ведут «жизнь» предельно асоциальную, арефлексивную, жизнь «после» абсурда.

Очевидно, в полной утрате black porn videos человеческого во имя приобретения качеств божества (за счет всемогущества и абсолютной власти – на поверхности, или бесконечного страдания и крайней асоциальности – под землей) и видит смысл своего существования герой романа, московский интеллигент Алексей Петрович Осинин.

hot gay porn * * *
Путешествие героя окончилось hd lesbian porn там же, где и начиналось – травматическое кольцо замкнулось, и это аннигилирует внутреннее время романа. В «Нано и порно» нет линейного времени, которое бы задавало вектор смены событий, вместо этого читатель и автор созерцают вечное возвращение того же самого. Замкнутый круг романа соткан из осколков мельтешащих образов, никогда не складывающихся в целостную картину, будто бы книга составлена из «частичных объектов» (не с этим ли связано то, что в эпиграфе А. Бычков ссылается на ту же легенду гурманче, что в Ж. Делёз и Ф. Гваттари в «Анти-Эдипе»?). Поэтому чтение «Нано и порно» - это необычный опыт чтения, эта головоломка никогда не сложится в единое целое, она взывает к постоянно возобновляющейся интерпретации и творческой интуиции самого читателя. Заработает ли «машина желания» Андрея Бычкова – зависит от того, какой читатель и как подключит её к электрической цепи своего сознания.

- Инна Кириллова, Глеб hot lesbian porn Коломиец