Сайт журнала "Слова"

Рецензия на real milfs книгу:
Кулемин Э. Подноготная: [стихи, графика и т.п.] / Эдуард hot lesbian porn Кулемин. - К.: ООО “Издательство “Простобук”, 2012. - 90 с.

Выход «Подноготной» - новой книги Эдуарда Кулемина, смоленского поэта и художника, приурочен к 50-летнему юбилею автора. Это сборник, обобщающий творческий путь автора в некое «избранное», показывающий в синхронии и диахронии его подходы к штанге литературного творчества в духе концептуального трипа. Поэтому перед человеком, решившимся писать об этой книге, стоит нелегкая задача – выявление тех наиболее общих черт, из которых на протяжении десятилетий складывался портрет Кулемина-литератора. В “Подноготную” вошли стихи из четырех циклов - “Para Bellum”, “Губительная прелесть бытия”, “Превосходство быстрых”, “А-А повернуто” - и два концептуальных текста, более похожих на прозу (хотя, несомненно, в них присутствуют и элементы поэзии и эссеистики). Единство этих текстов, написанных, судя по косвенным признакам (в книге произведения не датированы), в период с начала девяностых по конец нулевых, заключается в своеобразном воспаленном, постоянно нагнетаемом пафосе агрессии, секса и бешенства. Произведения Э. Кулемина изъясняются на языке алкогольного психоза; симптомы узнаваемы: двигательное возбуждение, аффективное поведение, бред, галлюцинации, головная боль - однако, установить прямую связь между “Подноготной” и почтенной традицией “алкогольно-наркотической” литературы (Вен. Ерофеев, Ч. Буковски, писатели-битники и др.) не позволяет странная амбивалентность формы: в поэтических вывертах, внедряемых Э. Кулеминым в плоть стиха, трудно обнаружить то, что задаёт единство стиля, формирует “свой голос” поэта. Сличая филологически-механические вирши (вроде таких: «Допустим превосходство быстрых / причем, как минимум, из ста / один, расхристанный, как выстрел, / распространяется в местах…») и агрессивно-футбольных речевок («В студеную зимнюю ебань / Метелили мы поебень / Вскипала сермяжная злоба / Мелькал кулачина кистень...»), невольно приходишь в недоумение: можно ли подвести столь разные стили под общий знаменатель? Для того, что ответить на этот вопрос, нужно долго вслушиваться в “музыку” кулеминского стиха. В ней – то параноически-тревожной, то шизофренически-разнузданной (по сути дела вывернуто–народной), всякий раз слышится до боли знакомая нота. Это голос деревни.

«Подноготная» может служить с celebrity porn воеобразным путеводителем по традиционным для литераторов-деревенщиков темам. Путешествие читателя в кулеминское село начинается у заброшенного полустанка («Вторая станция после моста. / Несколько километров пешком / по гравию... Двое... Они предста- / вители разновременных школ». – из стихотворения «Новые»). Приближаясь к широко раскинувшейся деревне, мы слышим мычание коров, звук пастушьей свирели («гладь озера, при ней лужок, / при нем как водится коровки, / как подобает пастушок, / но как назло довольно робкий… / Он на свирельке тили-тинь…» - из стихотворения «Сон в летнюю ночь»). Спокойствие пасторального пейзажа нарушает лихая, пьяная, разудалая песня деревенского  мужика, куражащегося  и безумствующего до тех пор, пока кто-нибудь не даст ему по ебалу (“Топор войны отрыт, / и трезвый, как скотина, / я ухожу в отрыв, / где смерть неотвратима” - из стихотворения “Топор войны”), в пьяном, глумливом мороке возникает диалог-перекличка; словно отвечая на вызов, Э. Кулемин пишет: "Хуже нет упертого мудилы. / Если же и времени в обрез, / тут уж навернуть ему вполсилы / самый подходящий интерес» (Из стихотворения «Руководство к действию»). Мужская компания незаметно разбавляется простыми русскими женщинами и сердцами овладевает стеснительно-брутальное вожделение (“Хочется описывать красивое – / как ты пасть свою во сне разинула, / и, воткнув туда предмет резиновый, / я твое нутро активизировал». – из стихотворения «Позитив прёт»)… Придя в себя после ночных утех с пахнущими навозом вакханками, читатель покидает кулеминскую деревню, но, сбившись с пути, попадает в гулкий, с побздёхивающим эхом, тупик русской мысли («Стакан – это одновременно колонна; колодец; сосуд, которым чокаются («все мы чокнутые»); хрустальный саркофаг великой русской идеи-красавицы» - из произведения «Абсолютная видимость»). Поплутав в чащобах софиологии, усталый и изрядно потрепанный читатель садится на электричку до города, и вслед ему все ещё несётся зычный голос «Подноготной»:

Приди, пока еще не поздно, / необоснованный такой, / и в hot gay porn состоянии коматозном / раскинь убийственной мозгой”

Новое почвенничество уравновешивается в «Подноготной» набором ремесленных конструктивистских приемов: нарочито искусственный подбор слов (например, «Шерхебель шума шлифует шорох» - их стихотворения «Слегка бичуя»), деконструкция в духе московских концептуалистов («я раскры скоки и растави / репина наки (хм) вопе / вы бы не бы ветря местами / и меру нать влагона е» - из стихотворения «Пробля цыка»; ср. «Юнапpийcя ваpа под pефыук леcом, / Как оpcачан вийpу одала пpоcтоpе! / Жофыcапpо оба cоcновым тpееcом, / Бpигада эыук, эыук и - гpоpе!» - стихотворение из «Нормы» Владимира Сорокина). и, свойственная скорее скованному литературными условностями филологу, чем адепту свободного творчества, манера часто и довольно агрессивно втюхивать читателю слоговые анжамбеманы (“...продуктивно иметь тебя сзади / без иллюзий, туда и обрат- / но снуя в беспросветном азарте / (извини, но такая игра)” - из стихотворения “Такая игра”) - впрочем, её можно сравнить и lesbian porn со своеобразным вывертом ноги во время танца вприсядку (сойдемся, пожалуй, на компромиссном варианте – это манера совкового профессора, который иной раз во время лекции, разойдясь в припадке красноречия, пропоет из озорства  «Тракториста полюбила и под трактором дала. Всю неделю сиськи мыла и соляркою ссала»),  и замаячит в сизой от дыма и гари мысленной дали советская деревня, запах самогона, моченного льна, квашеной капусты, брутальных соленых огурцов в деревянной банной шайке, трактор на пахоте, пьяный деревенский свадебный разгул, где сваха и гости  позорили невесту срамными частушками от сглаза…

Можно hot lesbian porn сказать, что в творчестве Э. Кулемина приемы радикального ремесленничества органично сплавлены с темами сермяжного почвенничества. Обнаружение этого редчайшего для постсоветского авангардизма стилистического режима, сопровождающего Э. Кулемина на протяжении всего его творческого пути (каким он показан в «Подноготной»), позволяет нам выдвинуть смелую, но, кажется, оправданную гипотезу: Э. Кулемин создает литературные произведения, как мастер создающий произведения народного промысла. Его стихи и проза – это виртуальные свистульки - поделки. Лучше всего, на наш взгляд, обобщает содержимое  “Подноготной” распространенный персонаж каргопольской игрушки Полкан - полуконь-полупес, придурковатый мужик, в медалях и в кудрях, с балалайкой или гармошкой в руках.  Он часто изображается в кругу животных, детей и молодух, на гулянке, в разгар веселья и куража. В народе о таком говорят - «мужик хоть и пиздыковат, да веревочкой подпоясан». И пляшет этот пьяный, подновленный русской действительностью, пиздыковатый мужик, на широких просторах от Балтийской косы – до острова Ратманова,  пляшет да покрикивает: ”(“………………..…….ВО, БЛЯ!...../ <...>…..НУ, БЛЯ!………………./ <...>……….……ЩА, БЛЯ!……./ <...>…..КАК, БЛЯ!......................../ <...>………………НА, БЛЯ!……” - из стихотворения “Оп-ля вопля”) – взывая, видимо, mobile porn к продвинутому читателю…

- Инна Кириллова, Глеб short term loans Коломиец.